Чай у крестьян и рабочих.

1. Мифы о счастливых крестьянах, мифы о несчастных крестьянах.

В российской истории достаточно много мифов.
Часть из этих мифов связаны с определённым политическим заказом.
Другая часть - с нежеланием разбираться в теме.
В дореволюционной России официоз рисовал благостную картину, на которой мы видим счастливых крестьян, которые с радостью несут дары на именины своего помещика.
Во времена СССР официальная наука показывала картину с другого края - нищее, забитое и полностью бесправное крестьянство.
Однако, Россия - огромная страна. Даже если смотреть на чернозёмные губернии и губернии не чернозёмные, то мы наблюдаем очень разные картины.
Чем глубже мы смотрим на разные регионы и условия проживания - тем больше контрастов крестьянской жизни и быта мы видим.
Крестьяне, жившие вдоль крупных трактов и сдававшие свои жилища на постой проезжающим барам, - вообще отдельная тема. Ведь они получали немалые деньги за ночлег, который предоставляли проезжающим.
Отдельной темой являются и крестьяне, имевшие собственные производства ещё в период крепостного права.
Можем ли мы подводить под одну меру нищего спившегося сельского пьянчужку и крестьянина, который покупал себе и своей семье вольную за огромные деньги у своего барина? Очевидно - нет.

2. Качество продуктов.

Сравнения с современным миром также бывают парадоксальными. Порою ещё крепостной крестьянин, даже до реформ, питался полностью органической пищей (кашами, щами, мясом, рыбой, яйцами из под курицы, которые она снесла только утром, грибами и ягодами, орехами).
Фактически, тот зажиточный крестьянин из прошлого, формально несвободный от помещика, потреблял качественно лучшие продукты, чем высокооплачиваемый офис-менеджер в современной нам Москве. Этот наш современник, будучи не свободен от ипотеки и кучи кредитов, живя в хорошей тёплой квартире и имея телефон модной марки, потребляет ежедневно фастфуд, а то и просто лапшу быстрого приготовления с усилителями вкуса и аромата.
Относительно свободы для двух этих социальных моделей, как и качестве и разнообразности их питания можно спорить.
Дореволюционный извозчик в Москве вполне мог позволить себе, в удачный день, откушать осетрины и чёрной икорки.
Много ли водителей такси в той же Москве наших дней могут себе позволить те же продукты в наше время….
Всё в этом мире относительно.
Написанное выше - повод поразмыслить о тех шаблонах про «нищих и забитых крестьянах», которые присутствуют в сознании каждого человека.

3. Великолепный китайский чай в крестьянской избе.

Как не упомянуть, говоря о крестьянском питании, о записках маркиза де Кюстина. Том человеке, имя которого способно было вызвать гримасу на лице многих представителей российской элиты XIX века. Человеке, который ярко показал дикость и необразованность значительной части российской аристократии своего времени и её слепому поклонению всему европейскому.
Проезжая по России он остановился в крестьянском доме. Разумеется, в своих путевых заметках он ругал и само помещение, и крестьян в тулупах. Но вот чай, который пили эти грязные (с точки зрения рафинированного европейского аристократа) крестьяне в грязном помещении с посторонними запахами, маркиза удивил.
Де Кюстин сравнил этот чай (из русской крестьянской избы) с испанским шоколадом - пожалуй, это высшая степень похвалы для безалкогольного напитка того времени. Да ещё упомянул француз про великолепные сливки, которые могут быть поданы к этому отличному чаю.
И вот тут мы наблюдаем один из многих контрастов дореволюционной России первой половины XIX века, когда русские крестьяне (стоит помнить, что события разворачиваются в 1839 году - задолго до отмены крепостного права) пьют напиток, который восхитил европейского аристократа.
Разумеется, можно, с высокой степенью уверенности, утверждать, что чай этот - караванный, доставленной из Китая.
Стоит помнить, что индийский чай, в товарных объёмах, пойдёт на мировые рынки существенно позднее - с 1848 года.
На внутреннем же рынке России индийского чая не будет, в значимых объёмах, до 1861 года, а рост поставок вообще придётся на 1870-е - 1880-е годы.

4. Сельский священник о крестьянском быте.

Один из бедных сельских священников прошлого, с болью, сетовал на то, что падает доходность многих сельских приходов. Потребности крестьян менялись, но земля не могла дать заметно больше, чем давала прошлым поколениям: «<…> ни синих самотканых кафтанов, ни посконных набойчатых рубах; но, напротив, видеть на девушке драповый кафтан, в 4 – 5 руб. полусапожки, - дело обыкновенное; самовары имеются уже очень во многих домах; а между тем земля дорога, других средств, кроме земледелия, нет, - недостаток во всём. Следовательно, содержать нас [сельских священников. – И.С.] нашим прихожанам несравненно тяжелее, чем это было для их предков».
Что мы видим? Видим проблему, с которой сталкивались подобные ему сельские священники, получившие бедные приходы. У крестьян росло потребление, появлялись самовары, а денег на отправление треб становилось всё меньше.
Тут стоит вспомнить старую русскую поговорку: «чай пить - не дрова рубить!»
Пристрастившись к чаю крестьяне заводили самовары.
Крестьянки обзаводились сапожками.
Священники на селе беднели.
Даже те крестьяне, которые уходили на промыслы и возвращались с деньгами, тратили их на чай, пиво и водку, драповые кафтаны и сапожки для любимых женщин.
Вспомним картину Алексея Ивановича Корзухина «Возвращение из города» (1870 год), на которой крестьянин вернулся домой с деньгами и подарками детям, а жена уже занята растопкой самовара….

5. Мифы о крестьянах, которые не пили чай.

В Новой России вышло и было защищено несколько диссертационных исследований, на соискание учёных степеней кандидатов и докторов наук, в которых авторы утверждают, что чай стал доступен в крестьянском быту лишь уже в советское время. Разумеется, подобные утверждения некоторых культурологов, экономистов и историков - грубые ошибки.
С каждым годом в научный оборот вводится всё больше архивных документов, а также материалов личного происхождения (включая мемуарную литературу), по которым мы всё отчётливее видим глубину проникновения чая в крестьянский быт.
Да что там архивы. Листая подборки дореволюционных толстых журналов и газет мы встречаем массу гравюр, на которых крестьяне пьют чая.
Вспомним гравюру «Книгоноша в деревне», которая самим своим существованием, в очередной раз, оппонирует утверждениям разного рода «исследователей» и отдельным культурологам с научными степенями, которые утверждают, что крестьяне дореволюционной России чай не пили.
Ещё один характерный пример - гравюра «Письмо в город», на которой мы видим пару крестьянок и старого крестьянина, у самовара на фоне деревенской хаты, который пишет это самое «письмо в город».
Началом ХХ века датируется уже масса картин классической русской живописи, на которых мы видим крестьянские чаепития. Вспомним хотя бы картину художника Куликова «В крестьянской избе», которую датируют 1902 годом. Крестьяне за самоварным чаепитием.
На французских гравюрах, изданных в 1840-х - начале 1850-х годов, задолго до отмены крепостного права, мы видим русских крестьян за чаепитием.
Современники описываемых событий, французы XIX века, русских крестьян за чаепитием фиксируют. Российские кандидаты и доктора наук XXI века русским крестьянам XIX века в чае отказывают.
О как!

6. Крестьянское чаепитие.

Частью «хорошего тона» в крестьянской среде была подача человеку стакана с чаем на блюдце. Затем человек, уже получивший стакан с чаем на блюдце, отливал чай из стакана в блюдце, дул на чай (дабы остудить) и, затем, отхлёбывал чаёк.
Данная неформальная традиция (передавать стакан с чаем на блюдце) оказалась удивительно живуча. Она сохранялась и проявлялась в среде выходцев из крестьян даже в городах, аж в середине и второй половине ХХ века, уже после окончания Великой Отечественной войны. Это фиксируется по фотографиям из семейных архивов, как минимум, вплоть до 1960-х годов. Перебиравшиеся в городские квартиры бывшие крестьяне сохраняли традиции предков даже в бытовых моментах потребления.
Многие из крестьян уходили в города на заработки. Нередко, среди их нехитрого скарба были простые чайники - один из предметов первой необходимости. В собственный чайник, зачастую, наливался кипяток, который можно было купить в трактире.
В Саратовской губернии были записаны любопытные стихи, относящиеся к наступлению весны, которую ждали сельчане, в которой мы встречаем и чай, и самовар, и даже сахар:

«Жаворонки,
Прилетите!
Красну весну
Принесите!
Нам зима-то
Надоела,
Весь хлеб
У нас поела.
Нет ни хлеба,
Ни картошки,
Самовар
Стоит на окошке,
Чай я выпил,
Сахар съел,
Самовар
На кол надел».

Стоит вспомнить, кстати, огромное количество русских прялок, датированных, в том числе, XIX веком и началом ХХ века. На них сюжет с чаепитием встречается очень часто.
Совпадение?
Не думаю!

7. Рабочий класс и чай.

Чай становится неотъемлемым элементом быта рабочих на фабриках и заводах уже во второй половине XIX века.
О характере питания простого русского фабричного рабочего конца XIX века известно довольно много: «Пища его [рабочего – И.С.] очень простая, но довольно обильная <…>. Обыкновенно она состоит из щей с говядиной (суп с кислой капустой) и каши с маслом за обедом и ужином, а за завтраком и полдником (в 6 час.) рабочие пьют чай с чёрным или белым хлебом».
К 1892 – 1893 годах чай уже длительное время входил в обычный для русских рабочих рацион питания. Я.Т. Михайловский отмечал, что при закупке и приготовления пищи на заводах артелью («артельное харчевание») максимально полное питание для отдельного рабочего составляло в 7-8 рублей в месяц – включая завтрак, обед и ужин, и, разумеется, чай. При этом заработки отдельных категорий рабочих составляли 60 и более рублей в месяц.
Помимо высококвалифицированных рабочих чай пили и бедные рабочие, а также рабочие, питание которых было организовано за счёт хозяина фабрики. В Москве, по данным Я.Т. Михайловского, на всё те же 1892 – 1893 годы, «харчевание» каждого рабочего обходилось от 4 рублей 50 копеек до 5 рублей в месяц, включая чай.

8. Хитрые капиталисты против самоваров.

В Европейской России в общежитиях, почти при всех крупных заводах, работали специальные кубы, баки или самовары для подогрева воды. Вода из этих кубов использовалась, в значительной степени, на чай.
В России со второй половины и до конца XIX века кубы были важным элементом быта рабочих в фабричных общежитиях: «<…> в кухне, или в особом помещении находится куб с горячей водою для чая и для удовлетворения других нужд рабочих».
Личные самовары и иные приспособления для разогрева воды в ряде общежитий (в том числе заводских и фабричных) были под запретом.
Формальной причиной таких запретов, даже в начале ХХ века, администрацией называлась возможность возникновения пожаров.
Однако, в реальности, это запрещение часто было вызвано желанием получить с рабочих деньги за навязанную услугу в виде кубов или общих самоваров.
Согласно жалобам рабочих «куб очень дурной какой-то железный ящик служит для артельных кухонь и для всего народу один, так что не поспевает кипеть, большую часть пьём некипячёной, от чего и страдаем животами».
Рабочие в Смоленской губернии, в частности, на Ярцевской фабрике Хлудова и стекольно-хрустальных заводах вынуждены были брать кипяток из специальных общих самоваров, которые не чистились годами.
Хитрые русские купцы и промышленники выстраивали систему, при которой часть заработанных на их предприятиях средств, возвращалось к владельцу бизнеса. Рабочие покупали продукты в заводских лавках, платили за жильё, которое принадлежало владельцу фабрики, и даже горячую воду им очень навязчиво предлагали покупать, а не кипятить в своём самоваре.
Как тут не вспомнить русскую поговорку: «хозяин - барин!»
Копеечка к копеечке!
Тут копеечка, там копеечка - вот и прибыток!

Продолжение следует…

Соколов И.А., историк чая, кандидат исторических наук