Шу-7: рассказ о будущем пуэра
Шу-7: рассказ о будущем пуэра
Предисловие.
Данный текст навеян прогнозами из статьи https://ai-2027.com/race.
Я проснулся на станции «Шу-7», той самой, что висит над равниной Линьцана, и первым делом потянулся к наручному терминалу. На экране уже мерцало предписание:
«Уровень кортизола повышен. Рекомендован: шу пуэр “Тёплая Земля”, три пролива по 20 секунд. Пей, товарищ, пока горячо».
Когда-то люди просили совета у чайных мастеров, теперь — у нейросети «Сихэ». Она знает обо мне больше, чем я сам: страх перед утренними сводками, хроническую усталость прогрессора, даже тайную надежду на спокойный день.
Я последовал указанию, и терпкий настой разошёлся по сосудам, будто включил внутренний прожектор. В иллюминаторе — серо-розовое небо; в чашке — жидкий янтарь, мягкий, как рука старого друга.
Второй сигнал пришёл с маркетплатформы «GuShu-DEX». Алой вспышкой всплыло уведомление: «Отгружен ежегодный блин № 002-A с дерева 178-45, роща Веньшань. NFT-подпись обновлена». Я помню тот день пять лет назад, когда мы вместе с Сяо Гоу привязали токены к старым деревьям Иу. Мы смеялись: «Теперь чай будет жить дольше нас».
С тех пор каждый блин приходит ко мне, как письмо из прошлого. Цифровая печать — гарантия, что ни один перекупщик не заменит лист. Но главное — тёплый, едва уловимый страх: вдруг дерево больше не проснётся весной?
Через трое суток нас перебросили в горы Ибан. Операция «Паспорт терруара» требовала живых рук. Я шагал по сырому камню, а инспектор Райко, всегда угрюмый, сверял GPS-координаты с блокчейн-каналом. Мы — не туристы, мы свидетели: кто собрал, когда подвялил, какая влажность стояла на площадке.
На вершине мы встретили старуху Шань-по. Ей было под девяносто; она жила среди чаев уже полвека и не доверяла нашим датчикам.
— Лист говорит сердцем, — сказала она. — Ваши цепочки — это для тех, кто не умеет слушать.
В ответ я молча показал ей опломбированную корзину. Внутри будущий премиальный пуэр дышал землёй и дымом костра.
Вечером, у костра, Райко признался:
— Пекин готовит серию фильмов о «пуэрном пути». Говорят, мягкая сила важнее ракет.
Мы смеялись, хотя знали: смешного мало. Официальный вкус — дело тонкое: чуть перебор — и даже элитный шэн станет лозунгом. Я смотрел в красный отблеск углей и думал, как быстро идеология учится пить чай.
А потом грянула история с фальшивыми блинами «Сердце Лао Баньчжан». У подделок был даже голографический слепок дерева. Они обманули камеры, но не нос. Первый вдох — и ясно: лишайник вместо сливы, кислый дым вместо сухофрукта.
Нейросеть может вычислить спектр аромата, но окончательный вердикт всё равно остаётся за телом. Никакой блокчейн не заменит живого рецептора — древней химии, которой миллионы лет.
Когда экспедиция закончилась, я вернулся на станцию. Утро. Тонкий луч солнца прошёл через панель и упал на чайник гунфу. Без уведомлений, без опросников. Я достал обычный шу, не NFT, не премиальный, просто тёплый и надёжный, как усталый спутник.
Я налил первый пролив, вдохнул пар и вдруг понял странную вещь: возможно, всё это — ИИ, блокчейн, паспорта, идеология — лишь шум перед главной паузой.
В тишине я услышал, как внутри чашки что-то движется, словно память о далёких горах. И, как у братьев Стругацких в старых книгах, почувствовал, что настоящие чудеса всегда приходят тихо.
Там, за стеной станции, продолжала вращаться Земля, и где-то в Юньнани созревали новые листья — для тех, кто ещё умеет слушать.
